Анастасия Гофман - Печать силы
– Я помогу тебе, только успокойся.
Он держал ее крепко, до тех пор пока девушка не перестала рыдать.
***Вилена сидела за привычным для нее столиком возле каменных деревьев, медленно перемешивая ложечкой сладкий чай. Бисквитные пирожные ждали своей очереди на блюдце. Флакон взбитых сливок почти опустел. Это была третья чашка чая за последние полчаса. Девушка чувствовала себя опустошенной и бессильной, вновь и вновь прокручивая в голове полученную новость. И вновь острое чувство вины разрушало стенки ее здравого рассудка. Она винила себя каждую секунду времени. Ведь последний месяц прошел для нее… быстро, без особых затруднений. Вилена наконец обрела друзей, о которых всегда мечтала. Обрела силу, о которой раньше даже не задумывалась. В ее жизни появился симпатичный парень, который уделял ей внимание… Все было просто чудесно. Единственное, что навсегда пропало, – это родители. И что самое ужасное, девушка вспоминала о них все реже и реже, пока не осознала, что больше не увидит.
Выйдя из больничного корпуса, Вилена первым делом навестила Адама. Тот сидел в своем роскошном кабинете, как всегда обзванивая семьи, чьи дети, несомненно, обладали способностями. В его лице не было печали и сочувствия, всего того, что так хотела увидеть девчонка. В них отражалось привычное добродушие и оптимизм. Все его слова звучали непринужденно и спокойно. Естественно, ведь не его семью только что приговорили к пожизненному.
Несмотря на все это, Адам договорился о телефонном разговоре. Для Вилены. Этот момент вот-вот должен был произойти, и девушка в нетерпении отсчитывала мгновения до его наступления.
После очередной порции сладкого ее организм стал функционировать намного лучше. Энергетический баланс постепенно восстанавливался, что сейчас не особо волновало Вилену. Она просто не могла не есть.
Убийственно спокойная музыка лилась из колонок на сцене. Барная стойка блестела от полирования, а симпатичные бармены как всегда разливали коктейли для учеников. И тут тяжелая дубовая дверь с едва различимым скрипом приоткрылась, знакомые темные волосы мелькнули где-то в пустоте. Директор быстро окинул взглядом пространство зала и, заметив девушку, махнул ей рукой.
Вилена рванула без промедления, по дороге чуть не сбив с ног Нису и Барбелл, и не извинилась. Слова извинений она берегла совершенно для других людей.
Быстро преодолев расстояние до кабинета директора, девушка запыхалась, но даже не подумала сначала отдышаться. Взяв в руку трубку старинного телефонного аппарата, Вилена замерла, услышав щелчки оператора на другом конце провода.
И вот тот момент, тот самый, от которого сердце замерло, сжалось в крошечный кусок из плоти, а на глазах выступили соленые слезы, размером с пуговицу.
– Доченька?
Она заплакала. Так громко, навзрыд, не пытаясь подавить в себе чувства. Адам незаметно вышел из комнаты, оставив ученицу одну.
– Вилена? – голос женщины дрожал. – Доченька, ты меня слышишь?
– Да, мама, – она всхлипнула, – я слышу тебя, мам. Прости меня, прости меня, пожалуйста…
– Ты ни в чем не виновата, родная моя девочка. Это не твоя вина.
Они обе плакали, изредка говоря что-то друг другу. На самом деле было не важно, говорят они или молчат. Чувство того, что на другом конце дорогой человек, было единственным, что сейчас волновало их обеих. Пусть они и далеко друг от друга, но живы. И сейчас казалось, будто нет этого огромного расстояния, нет ужасных обстоятельств, по которым все это произошло. Они чувствовали присутствие друг друга так остро, что все остальное перестало существовать.
– Виленочка, ты должна помнить, что мы с папой тебя очень любим и сделали все, чтобы ты была счастлива.
– Я знаю, мам, – она не переставала рыдать, и каждое слово давалось с трудом.
– И запомни мои слова: никому не доверяй, – женщина говорила шепотом, словно прикрывая трубку рукой, чтобы никто не слышал. – Никому не доверяй, слышишь? Эти люди не те, за кого…
Разговор оборвался на другом конце провода. Вилена замерла, вновь и вновь звала свою маму, но ничего не было слышно. Она судорожно набрала на телефоне «повтор», через несколько мгновений послышались гудки, но никто не брал трубку. Никто не позволял женщине ответить. Девушка вновь и вновь набирала номер, вновь и вновь воскрешала в себе надежду услышать такой знакомый голос хотя бы разок. И каждый раз эта надежда разбивалась, а ее осколки впивались в сердце.
Вилена плакала, слезы градом осыпались на бежевый ковер, некогда «украшенный» брызгами горячего кофе. Вилена в бессилии опустилась на пол, продолжая сжимать в руке трубку. И ее безмолвие, казалось, длилось целую вечность.
Глава 11
Старые настенные часы отбивали ритм со скрежетом и неким щебетом. Секундная стрелка дрожала на месте, не в силах больше совершить круг. Крошечные серые пылинки окутали некогда черную минутную стрелку. Пустота и отчаяние давили. Вилена была совершенно разбита.
Просидев в своей полупустой комнате добрую половину дня, девушка успела перебрать в голове все мысли, которые накопились за долгие недели жизни в школе. Нескончаемый смех и разговоры снаружи не прекращались, свидетельствуя об окончании учебного дня. Вилена могла бы понаблюдать за нормальной жизнью других учеников, но чувствовала себя бессильной и инертной. Она больше ничего не хотела. Ее память растворилась в клубе затхлого воздуха, покрылась тьмой. С каждой секундой, проведенной здесь, воспоминания рассеивались. И вот настал тот момент, когда мысль о родителях перестала приносить боль. Вилена чувствовала себя изгоем, моральным уродом, для которого не осталось ничего святого. Она больше не хотела страдать. Страдания были ей не по силам. Взяв с тумбочки старенький мобильник, девушка несколько раз перелистала список контактов. Она не знала, кому можно позвонить и рассказать о случившемся. В списке было много имен некогда знакомых и друзей. Но все они исчезли в прошлом. Девушка не умела поддерживать связь с людьми. Вся ее жизнь концентрировалась там, где была она. Весь мир крутился лишь вокруг нее. И это заставляло чувствовать себя еще более ничтожной.
Стук в дверь заставил Вилену отвлечься. Она подняла невидящие глаза: стук повторился и тихий, слегка взволнованный голос произнес:
– Вилена? С тобой все в порядке? – секундное молчание. – Это Марк, открой, пожалуйста.
Несколько мгновений девушка не подавала признаков жизни. Она замерла, и казалось, сердце тоже остановилось.
– Я знаю, что ты там. Я ходил на занятия Ясмин и кое-что умею.
«Че-е-ерт», – мысленно прошипела девушка.
Она нехотя встала, осматривая комнату, чтобы вокруг не было ничего, вроде носков или нижнего белья. Повернув старую защелку, Вилена медленно открыла дверь.
Перед ней оказался Марк. Он настороженно смотрел на подругу, не зная, что сказать. Он понятия не имел, о чем говорить в подобных случаях.
– Можно я войду?
Девушка несколько замешкалась, но все-таки распахнула дверь шире. Девчонки, заполонившие коридор, с любопытством заглядывали в полупустую спальню новенькой, будто рассчитывали увидеть там оружие и трупы несчастных убитых. Они до сих пор считали Вилену дочерью преступников.
Да, кстати, так ведь и было на самом деле.
Марк неуверенно шагнул внутрь. Его глаза бегали из стороны в сторону, осматривая очень скромную и даже неуютную обстановку: старый письменный стол, твердая на первый взгляд кровать, крошечная тумбочка и стул. Никаких занавесок или цветов, которые часто встречались в комнатах других девушек. Лишь семейное фото, единственный элемент, привезенный именно Виленой.
– У тебя здесь так мрачно, – с улыбкой сказал Марк, продолжая глазеть.
– Да, пустовато, – она вздохнула, накручивая прядь волос на кончик указательного пальца.
– Я могу помочь в этом, я знаю, где находится мебельный склад…
– Нет, спасибо, но не стоит.
– Да брось, не стесняйся, – парень подбадривающе приобнял подругу за плечи. – Те вещи никому не нужны, стоят без дела. А тебе, как я посмотрю, шкаф точно не помешает.
Вилена закусила губу, вспомнив сброшенную в углу одежду. Девушка улыбнулась и жестом пригласила Марка сесть на кровать.
Вилена села напротив, чувствуя себя просто чудовищно непривлекательной: голова была грязной (из-за наложенных швов ученице советовали воздержаться от мытья головы хотя бы на несколько дней), лицо опухло от рыданий, а глаза испещрялись раскрасневшимися сосудами.
– Знаешь, если сделать хвост, этого не будет видно.
– Что? – Вилена прекрасно знала, о чем говорит парень, но все равно переспросила.
– Рана. Если собрать волосы, то не будет видно, что вокруг нее их состригли.
– Прости за мой внешний вид, я еще не успела…
– Да я все понимаю, – Марк улыбнулся, отражая всю доброту своих намерений. – Кстати, я пришел сюда не просто так.
